Беда не приходит одна Рука откинута устала Хочешь, скажу по секрету Я - встану в ряд одним из многих Не шуршите газетой! Разбудите маму(читай и помни!) Зачем тебе такая рухлядь Любовь моя, мучитель мой Какая липкая жара Горю огнем. Священное свечение Подделка все и взгляд, и вздох, и выдох Не пишу, свет зазря горит Кто скажет точно, для чего живем Ты не упрямься, это будет Не надо ждать, старайся сразу Когда Луна заглядывает в окна Ты хорошая девочка Закат сгорел, пылая ярко Беда не приходит одна Правильно. Беда одна не ходит. Все до кучи. Все на одного. Видно так устроено в природе, Ничего. Потерпим. Ничего. Зубы сжать и мило улыбаться! Даже если белый свет не мил. Даже, если хочется кусаться. Даже, если не хватает сил. Только так. Смотреть по-волчьи в оба. Ждать удара, чтобы не упасть. Только не сочувствовали чтобы, И не соболезновали всласть. Устою. Расставлю ноги шире. Бей и ты! Как ты умеешь - в дых. Плохо одному в огромном мире, Трудно защищаться от своих. Наверх Рука откинута устала Рука откинута устала, Удобно выгнута спина. Я - жду! Присниться обещала? Так в чем же дело? Начинай! Привычный фон, звучат фанфары, Моя рука берет твою И мы с тобою (чем не пара?) Идем пешком по февралю, Торгует снегом день - на вынос. Несем на шапках белый груз, Теплым-тепло, хотя и минус. Мы - вместе, вот оно и плюс. И - никого в огромном мире, Сверкая, кружатся огни, И снова - мы одни в квартире, А где же кто? Одни. Одни?! Стрекочет пульс. В минуту - двести, Скользнули руки по плечам... И каждый раз на этом месте Я просыпаюсь по ночам! На кухню к крану причаститься Иду. Как плохо одному! К чему такое толькоснится? ... А и действительно - к чему? Наверх Хочешь, скажу по секрету Хочешь, скажу по секрету (Дней довела колготня), Зря ты затеяла это, Разве исправишь - меня? Сколько старания было Ради - возвышенных чувств... Видимо мне - не под силу, То, что тебе по плечу! Слаб я! Какая причина? Ты догадаться могла б. Кто я, подумай? Мужчина! Правильно! Падок и слаб! Падок! - (Одумался) - в меру! Меру отмерила жизнь, Много ли мне, инженеру Скромному надо, скажи? Сотню - другую к окладу (Больше? Меня пожалей!) Ну и... внимания надо, Ласки... допустим твоей, Или... Ну, хватит об этом, Можно превратно понять. Хочешь, скажу по секрету, Разве исправишь - меня! Наверх Я - встану в ряд одним из многих Я - встану в ряд одним из многих, Точнее - встал! Последний - кто? Засуетилась на пороге, И - разрешила снять пальто. Разулся - сам, прошел в квартиру, Шепнул: «Одним глазком взгляну...» Смотрел. Три лампочки светило, Ты - (щелк!) - оставила одну. Потом и та потухла как-то, Зажглись огнем глаза твои, И муки радости (де-факто!) Делили честно, на двоих! Тебе и мне, согласно силам, Одно и то ж, и не одно. Луна, бесстыдница, светила Через закрытое окно. Как два кольца смотрелись руки, Пойди, попробуй, разорви! Шептала ночь слова и звуки, Звенела музыка любви! Все в тайне (как у Коза Ностра) Никак не верится самим, Что как-то так легко и просто Мы стали близкими людьми! А стали ли? Подумать если... Что изменилось? Что? Скажи? Так ты решила, будем вместе? ... Но это что ж... Покажет жизнь! Наверх Не шуршите газетой! Разбудите маму! Не шуршите газетой! Разбудите маму! Пусть поспит, дорогая, намучилась, чай! Черной молнией срочные шлем телеграммы, Поминальным огнем разыгралась свеча. Хорошо, что друзья, хорошо, что соседи Не оставят одних, не покинут в беде, Суматоха хлопот и визитов... Не забыть бы чего, чтобы - как у последних людей. Чтобы было не стыдно, и помнилось долго, Чтобы сами себя не могли упрекнуть, Чтобы самую малость сыновьего долга Постараться единственной в мире вернуть! Вот и кончились наши дежурства, когда мы Разбирали несчастье и боль по плечам, Не шуршите газетой! Разбудите маму! Пусть поспит, дорогая, намучилась, чай Наверх Зачем тебе такая рухлядь Зачем тебе такая рухлядь? И тридцать три, и весь больной, Слепой. Почти. Не слышит ухо, К погоде мучаюсь спиной. Глаза (увы!) почти потухли, Вздыхаю, дальше-то куда? Болел по осени «желтухой», Теперь и с печенью - беда! Фигура - наискось немного, Чуть выше - правое плечо, Ломал ключицу - о дорогу(!) (Ну, это маленький еще). Гастрит? - Давно! Две гланды выстриг. Зубов? - По пальцам перечесть. Весною был сердечный приступ, Не мог ни петь, ни спать, ни есть! Лекарства (кстати, ты достала!) Глотал огульно, от всего. Сейчас полегче, правда, стало. Полегче. Да. Но что с того? Что я могу? Одна отрада - Лежать на левом на боку, А на тебя - здоровье надо! Ведь ты же женщина «в соку»! Не суетись, подумай лучше, Не надо этих глупых сцен. Зачем тебе такая рухлядь, Спасибо, правда, но: зачем? Наверх Любовь моя, мучитель мой! Любовь моя, мучитель мой! Прошу, и просто предлагаю: Бери «шинель», идем со мной, Пойдем, немножко погуляем! Поговорим... О нас с тобой, О нашей дружбе, о раздорах, О том, что вовсе не слабо Любые слушать разговоры, О том, что я тебе не врал, Что я готов признать ошибку, Что, нет, не «круглый» я дурак, Что я - в твою влюблен улыбку! И что не сплю вторую ночь, Лежу, накрывшись с головою, Что я прошу тебя помочь, Прошу помочь забыть плохое. И вспомнить раннею весной, Что было в прошлом чудном мае... Любовь моя, мучитель мой, Пойдем, немножко погуляем? Наверх Какая липкая жара Какая липкая жара На город опустилась! Я солнцу в первый раз не рад, Ишь, тоже, рассветилось! Кончай палить! В ушах звенит, Сожжешь меня до корок! Под сорок градусов в тени, А может, и за сорок! Ей богу, лучше уж мороз! Куда такие дозы? Асфальт поплыл, за квасом «хвост», И воздух, как не воздух! Хватаю ртом кусок жары, Язык шершавит: «Лечь бы!» Что можно, все давно открыл, И окна, и предплечья! И сколько можно загорать? Кто только тень не ищет! Июль запомнился: жара! Жара, жара, жарища! Наверх Горю огнем. Священное свечение Горю огнем. Священное свечение, Бурлит моя немолодая кровь. Нормальные (в пределах) увлечения Сменила «ненормальная» любовь, Раздвинула привычные понятия (Что самое смешное - не в кино), Перечеркнула все мои занятия, Все прежние. Оставила одно - Стихи. И я пишу, творю со вздохами, С намеками, что в жизни я не смел, Пишу тебе (а так ли это плохо ли?) Еще не знаю. Не уразумел. Хочу понять. Серьезно ли, надолго ли, И что, и нет от этого лекарств? В висках стучит, на сердце - как иголками, И левый пританцовывает глаз, И голова тяжелая-тяжелая, Как будто кто за голову кусал - Не откусил, и вот - хожу с изжеванной... Все оттого, что сплю-то - три часа, А то и два. Два в сутки. Меньше надо бы, Да некуда. Итак, «дошел» почти, Какие муки, что там эти «адовы»! Ворочаюсь в кровати до «пяти». А чуть усну - звонит в ожесточении Будильник. Я разбить его готов. Нормальные (в пределах) увлечения Сменила «ненормальная» любовь! Наверх Подделка все и взгляд, и вздох, и выдох Подделка все: и взгляд, и вздох, и выдох, Округлый жест, на публику игра, И лишь твоя обидная обида, И лишь твои значительны дела. И жадность глаз, уверенно-раскосых, Подскажет путь надменной красота! И если есть какие-то вопросы, Их задаешь, конечно, только ты, И я молчу, о чем с тобою спорить? Откуда все, и кто тебя учил, И сладость губ, испачканных в «Кагоре» В последний раз изысканно горчит. И тает тьма, родившая надежду, И радость тоже может быть земной. И день придет, и снова станет между Тобой и мной, тобой и мной, тобой и мной! Наверх Не пишу, свет зазря горит Не пишу, свет зазря горит, Чуть дышу, очень бок болит, Разреши - (это я печени), Мне поспать - делать нечего! Ох, вздохнув, думу думаю Про себя, про страну мою, Про тебя, что наездами, Про года - между съездами. Про ответы Устинова, Про Ливан с Палестиною, Про разбитые здания, И про наглость Израиля. Я о чем? Вот же вредины, Эти Бе-, эти Рейганы, Не сдержи - точно бросятся, И придут, и не спросятся, Ну, к чему между странами Отношения бранные? Осторожнее нужно же При таком-то оружии! Шар земной (что и плохо-то) Как ни кинь, очень крохотный, Если спорить и ссориться, Он возьмет - и расколется! Зря надеются праздные На убежища разные, На укрытья от сброшенной, И на «Господи, боже мой!» За окном вьюга мутная, Стрелка дремлет минутная. Не слежу я за стрелками - Я уснул между грелками. Наверх Кто скажет точно, для чего живем Кто скажет точно, для чего живем: Из кожи лезем, надрываем глотку. Стараемся, чего-то узнаем, Меняем жен, работу и походку. Спешим найти, попробовать, одеть, Знакомимся, завидуем и плачем. Стареем. Невозможно не стареть. Теряемся в объятиях горячих. Берем с собой, и не берем с собой, Грозим рукой и карами земными Любовью отвечаем на любовь, Смеемся над смешным и над смешными. Растим детей. Вот, может, в этом смысл? Природа расцветает, обновляясь, И в суматохе дней, страстей и чисел, Мы суетимся ей сопротивляясь! Известно – жизнь достаточно долга. Один вопрос, ответишь – сдашь экзамен: Что, человек – хозяин? – Нет, слуга! Как? Человек слуга? – Да, нет – хозяин. Природа – кто? – Богиня и кумир! Я лично с этим полностью согласен. Стареем мы, но не стареет мир: Наверх Ты не упрямься, это будет Ты не упрямься, это будет, Придешь сама и скажешь: «... Да, Пусть говорят об этом люди, Но я люблю тебя». Тогда Я улыбнусь, не зло - устало, Вот так щекой пошевелю, «Ну, что ж», - скажу, - «не опоздала». «И я», - скажу, - «тебя люблю». И ты, слезы сдержать не в силах, Забьешься радостно в руках, Как в сильный ветер парусина На Алых, с детства парусах. Соленый вкус постиг и понял, Устала? Может, хочешь сесть? Подую в лоб, встряхну в ладонях, Поправлю челку, если есть. И вздох тяжел, и выдох труден, И хорошо не по годам, Ты не упрямься, это будет, Придешь сама и скажешь: «Да!» Наверх Не надо ждать, старайся сразу Не надо ждать, старайся сразу Все в дело, строже со страной, Нельзя писать ни лишней фразы, Ни даже буковки какой! Затми стихом сиянье радуг, Волнует - сел и написал, Но только суть и только правду! И только то, что знаешь сам. Проверь, от точки и до точки Есть то, что выкинуть легко? Бывает, две удачных строчки Дороже дюжины стихов. А две по две - уже четыре, Не бойся годы потерять, Зато хорошие какие! И вслух не стыдно повторять. И черт бы с этим гонораром, Услышать только б от людей: «Вот этот хлеб жует недаром! Вот этот - здорово «злодей»! Наверх Когда Луна заглядывает в окна Когда Луна заглядывает в окна, А голоса мешают грязь и яд, Когда у всех закрыты двери плотно, Внезапно открываешь для себя: Что жизнь одна и жить осталось мало Нельзя другой занять или купить, Так рулевой однажды у штурвала Увидит вдруг, Что - некуда идти. И сон пропал от этой мысли дикой. Я время сигаретой измерял. Родная, если можешь, объясни-ка: Ну как же в этом мире без меня? Ты мне сквозь сон с улыбкою ответишь: «Так волноваться надо холостым» Останутся у нас с тобою дети, А наши дети - это я и ты. Возьмет альбом (немножечко помятый) Парнишка двадцати неполных лет Когда-нибудь двадцать, в тридцать Покажет пальцем - это папин дед. Наверх Ты хорошая девочка Ты хорошая девочка, милая, стройная, умная, Посмотри на меня, видишь - сколько морщин на лице? Знает только гитара, гитара моя шестиструнная То, что было в начале, и что ожидает в конце. Попроси - и она запоет, зазвенит переборами, Лучше всякой цыганки мою перескажет судьбу. Взят начальный аккорд! Все на свет появляются голыми. И не сразу поймешь, у кого сколько пядей во лбу. А для мам - все равно, кем мы будем, росли бы здоровыми. Мир замкнулся кольцом возле теплых кроваток детей. Больше собственных чад хлопoча над игрушками новыми, Не в восторге они от иных шаловливых затей. Я на радость себе мог такое найти развлечение, За которое мать никогда не жалела ремня. И страдала потом от обиды и от огорчения. И грозила она все отцу рассказать про меня. Я, как всякий пацан, веселился над шуткою «клевою», Барабанил на танцах, тарелками лихо звеня. Потихоньку меня завлекала - (тогда 3-рублевая), И пожалуй, что вовремя очень женили меня. Наверх Закат сгорел, пылая яро Закат сгорел, пылая яро, Ночь - коротка, и вот уже светло, И для меня такой подарок Твое простое ремесло. Как разбудить меня сумела, Как сердцу сделала тепло, Какие ночью песни пела - Любовь - то значит, ремесло? Никто меня так не тревожил, Куда-то годы унесло, И, нет тебя милей, дороже - (Любовь, которой ремесло). ... Туманом утренним укрыта, Откинув руку тяжело. Спишь. Брови сдвинуты сердито, Любовь - такое ремесло. Наверх

Распечатать Закрыть

2007 © Авторский сайт Александра Наумова